Гендерная проблематика в исследованиях религиозно-мистических сообществ может включать различный круг вопросов: половой символизм в религиозной идеологии, дифференциация половых ролей и стереотипов поведения, регуляция семейных отношений, различные формы аскетизма и т.д.

Среди различных религиозных течений, получивших распространение у коми, особое место занимает конфессиональное движение бурсьылысьяс (певцы добра). Исследователи отмечали сходство отдельных деталей обрядовой жизни данного вероучения (пророчества, видения) с мистическими сектами (хлысты, пятидесятники), но как и представители официальной церкви (ВЕВ. 1912. Приб. №22. С. 560-561) рассматривали данное направление в рамках официального православия (Гагарин 1976. С. 60-75; Гагарин 1978. С. 218-221; Жеребцов, Лашук 1960. С. 90).

Возникновение бурсьыласьяс относится к концу XIX века. Основателем этого учения стал крестьянин из с. Мыелдино (Верхняя Вычегда) Степан Артемьевич Ермолин. После окончания приходской церковной школы Степан Ермолин совершал паломничества по святым местам и различным монастырям. Возвратившись в Мыелдино, он стал заниматься переводом различных текстов Священного Писания на коми. Заметив его религиозное усердие и рвение, местный священник Саватий Сумороков привлек его для помощи в богослужениях: Степан Ермолин переводил и читал на коми религиозные поучения священника. Затем Степан Ермолин стал проводить самостоятельные религиозные беседы, перевел на коми Псалтырь и ряд духовных стихов, а также написал на коми несколько религиозных текстов для духовных песнопений. В первое время местное духовенство в его действиях не усматривало какого-либо отхода от официальной церкви, но в дальнейшем, когда некоторая часть прихожан из-за богослужений Степана перестала посещать богослужения в православных храмах, епархиальные власти предприняли ряд суровых санкций: он был дважды оштрафован за проведение домашних богослужений, под угрозой высылки ему было воспрещено выезжать из Мыелдино.

Богослужения у бурсьылысьяс - бур кывз(м (духовные беседы) - включали в себя проповеди и толкования Священного писания (на коми), пение религиозных песен и гимнов. Во время богослужений мужчины и женщины сидели отдельно: женщины на лавках перед проповедником, мужчины позади их. Чтобы не отвлекаться от молений и не думать о греховном, женщины закрывали лицо платками, мужчины - руками. Признаком особой благодати считались видения, пророческие дары. Как отмечали православные миссионеры, в качестве примера различных духовных проявлений в жизни верующих Степан Ермолин указывал на сошествие Духа Святого на апостолов в день Пятидесятницы. При этом Ермолин подчеркивал, что "как солнце не видно из-за облаков, так и у некоторых пелена на глазах и сердце, чтобы не уразуметь духовные явления" (ВЕВ. 1912. Приб. № 20. С. 511). Женщины количественно преобладали среди последователей Степана Ермолина. Первоначально в религиозном движении Степана Ермолина, как и в официальном православии, бытовала половая дифференциация - примат мужского в управлении религиозной общиной: религиозные богослужения - бур кывз(м проводили только мужчины. Но эта дифференциация не касалась харизматических проявлений (пророчеств, видений): среди пророков были как мужчины, так и женщины.

В 1920-е годы, после смерти Степана Ермолина, в религиозно-обрядовой жизни бурсьыласьяс происходят некоторые изменения. Как и раньше, богослужения бурсьыласьяс включали проповеди на коми и толкования Священного Писания, видения, пророчества. Кроме того появилось ряд новых мистических элементов богослужения, в частности, Распинание: во время молений некоторые пророки падали на пол и какое время пребывали в бесчувственном состоянии. Другие участники богослужения пели над ними заупокойные молитвы, а после того как "умершие" начинали приходить в чувство, осеняли их крестным знамением и повторяли: "Христос воскресе!" "Воскресшие" рассказывали о своих видениях, беседах с ангелами, пророчествовали (Гагарин 1978. С. 253-254). Руководящую роль среди бурсьыласьяс 1920-е годы исполнял Степан Паршуков из д. Коджувдор Мыелдинской волости. Поскольку он не обладал таким авторитетом как основатель движения Степан Ермолин, то среди бурсьыласьяс под влиянием местных проповедников наметились некоторые различия. Значительную часть общин возглавляли женщины-проповедники. Так, в с. Мыелдино, в 1924 г. общиной бурсьыласьяс, руководили две женщины: Устинья Федоровна Паршукова и некая Парасковья. Следует отметить, что аналогичные явления (выдвижение женщин на руководящие должности в общинах) происходили и в других религиозных движениях, в частности, среди старообрядцев (наглядным примером является так называемое бабушкино согласие).

Значительного размаха в этот период среди бурсьыласьяс достигает пророческое движение. Так, в одном из донесений ОГПУ (1925 г.) сообщается, что среди бурсьыласьяс насчитывается около 80 пророков (КРАОПДФ. Ф. 18. Оп. 3. Д. 61. Л. 289). Феномен пророчества с точки зрения гендерной проблематики интересен в различных аспектах: половая стратификация, особый круг религиозных предписаний для людей, обладающих пророческим даром. Относительно половой стратификации мы можем предполагать, что здесь, как и вообще в этой религиозной группе, женщины количественно преобладали над мужчинами. Ряд фактов позволяет предполагать, что дар пророчества подразумевал особый круг религиозных запретов (особую форму аскетизма). Так, про одну из последних пророчиц бурсьыласьяс в селе Мыелдино Тит Марпу информантами сообщается, что из-за ссор со своей невесткой, она утратила святость и перестала пророчествовать. Возможно, среди бурсьыласьяс существовали также определенные требования воздержания в супружеской жизни, как у пророков пятидесятников.

В 1930-е годы влияние бурсьыласьяс среди верхневычегодских коми заметно уменьшилось. Объясняется это рядом причин: начавшаяся в этот период коллективизация и привлечение молодежи для работ на лесозаготовках, а также репрессивные акции местных Советских органов. Некоторое оживление бурсьыласьяс, как отмечают исследователи, наблюдалось в период войны и в первые послевоенные годы.

В 1999-2000 г. нами проводились этнографические исследования в Усть-Куломском районе Республики Коми (сс. Деревянск, Усть-Кулом, Керчомья, Нижняя Вочь, Мыелдино, Усть-Нем). Как показывают материалы данных исследований, в этих селах в настоящее время нет какой-либо активной группы верующих, в религиозно-обрядовой жизни которых можно было бы обнаружить черты, присущие бурсьыласьяс. Информанты отмечают, что такие явления как пророчества, видения прекратились. В то же время в обрядовой жизни местного населения продолжают бытовать различные религиозные тексты на коми, возникшие в среде бурсьыласьяс: духовные стихи, приуроченные к определенным календарным датам и ритуальным действиям (похороны, поминки), различные проповеди, тексты эсхатологического содержания. Последние, как правило, связываются с именами местных "пророков". Так, в с. Мыелдино "авторство" подобных текстов приписывается известной местной пророчице Поч( Наст(. Во многих верхневычегодских селах в настоящее время открыты православные храмы. Местные священники отмечают активную религиозную жизнь своих прихожан: интерес к храмовым службам, местным святыням (святые источники, обетные кресты), почитание которых нередко также связывается с видениями, явлениями Богородицы известным в прошлом местным "пророкам". Столь активный интерес к различным религиозным явлениям и недифференцированный подход к ним вызывает обеспокоенность православных священников, опасение, что развитие религиозной жизни может вновь пойти иными от православия путями. Информанты также отмечают двойственное отношение со стороны священников: призывы к активной церковной жизни, включение в богослужение переводов псалмов на коми (Пс. 33) и порицание за домашние собрания и песнопения на коми (духовных стихов).

Таким образом, подводя краткое обобщение рассмотренного материала, можно отметить, что в религиозном движении бурсьыласьяс, как и в ряде других мистических религиозных движений, нет жесткого полоролевого разделения, как в ортодоксальном христианстве (достаточно вспомнить одно из увещаний св. ап. Павла - 1 Тим 2, 12-15).

Литература:

1. Гагарин Ю.В. История религии и атеизма народа коми. М., 1978.

2. Гагарин Ю.В. "Бурсьыласьяс" как местная разновидность православия в Коми крае // Этнография и фольклор. Труды ИЯЛИ КФАН СССР. № 17. Сыктывкар, 1976. С. 69-75

3. Жеребцов Л.Н., Лашук Л.П. Этнографический уклад населения Верхней Вычегды // Историко-филологический сборник. Вып. 5. Сыктывкар, 1960, С. 53-98

4. Новый "братец" Стефан Вологодский (Материалы для истории новейшего исследования мистического сектантства). // Вологодские Епархиальные Ведомости. Прибавления. № 19. С. 477-483; № 20. С. 504-512; № 21. С. 531-532; № 22. С. 557-561.

Сокращения:

ВЕВ - Вологодские Епархиальные Ведомости

КРАОПДФ - Коми республиканский архив общественно-политических движений и формирований

Aleksandr Chuviurov (St.-Petersburg)

Gender relations in religious mystical communities (on the example of the Komi ethnoconfessional movement Bursilasiyans (The Singers of good)

Komi ethnoconfessional movement Bursilasiyans has emerged in the end of the 19th century. Religious life of the Bursilasiyans was in a number of aspects (prophesies, visions) similar with that of various mystical religious movements (the Pentecostals, the Khlysty). There is no strict differentiation in the gender roles in Bursilasiyans unlike in a number of other mystical religious movements: the community was headed both by men and women. It is worth to mention that in 1930-40s the role of woman in the religious movement Bursilasiyans as also among the Old-Believers was more important than of man.